Собрание сочинений. Том 1. Путешествие к просветлению. Просветлённая храбрость. Сердце сострадания - Дилго Кхьенце

и кости и попробуем решить для себя, где, собственно, сейчас наше тело, – является ли наше тело кожей или, может быть, мясом или костями, – то в чём из этого мы опознаем своё тело? Чем дальше мы будем заходить в своём аналитическом исследовании, разделяя тело на всё меньшие составляющие вплоть до элементарных частиц, тем меньше у нас будет оставаться надежды на то, что мы сможем указать, где же находится наше «тело» или любой другой материальный объект, который мы считаем чем-то, обладающим отдельным независимым существованием. «Тело» – это просто обозначение, присвоенное собранию различных составляющих, на которые, стоит их отделить друг от друга, этот ярлык уже не повесишь.

То же самое происходит и с умом. То, что мы называем «мой ум», является чем-то, что, как нам кажется, обладает длящимся независимым существованием. Но, как мы только что видели, прошедшие, настоящие и будущие мысли и чувства не имеют реальных точек соприкосновения. Невозможно указать на нечто, обладающее независимым существованием, что являлось бы совокупностью мыслей, часть которых уже исчезла, часть ещё не возникла, а часть существует в текущем моменте.

Что касается нашего имени, то мы обычно держимся за свою идентификацию, как будто это что-то, обладающее независимым существованием, как будто это что-то, что действительно нам принадлежит. Однако, стоит нам тщательно проанализировать наше имя, мы обнаружим, что оно не обладает отдельной реальностью как имя или название чего угодно. Возьмём, например, слово «лев». Оно состоит из трёх букв «л», «е» и «в». Отделите эти буквы друг от друга – и ничего не останется, название просто исчезнет.

Как только мы пришли к выводу, что эти три концепции – «тело», «ум», «имя» по своей сути пустотны, от того, что принято считать собственным «я», не остаётся буквально ничего. Это «я» есть не что иное, как плод воображения, фикция, ловко состряпанная нашим собственным заблуждением. Человек с определённым дефектом сетчатки глаз может видеть в поле зрения плавающие объекты – огоньки, нитки и точки, в то время как в действительности там ничего подобного нет. И точно так же из-за своей ошибочной веры в собственное «я» мы убеждены, что это «я» обладает независимым существованием.

По сути, ум – это то, что осознаёт всё, что попадает в поле его внимания, – это ясность, воспринимающая внешние феномены и события. Но стоит попробовать обнаружить этот ум, выясняется, что он неуловим, как радуга в небе: сколько к ней ни приближайся, она будет казаться всё такой же далёкой, и чем дольше искать её, тем меньше шансов найти. Таков аспект пустотности ума. Ясность и пустотность – это нераздельность, единство истинной природы ума, которая пребывает за пределами концепций «существует» и «не существует»[99]. Как сказал великий мастер из Уддияны:

Подобно драгоценному камню, спрятанному под домом бедняка,

Изначальное чистое осознавание всегда присутствовало в дхармакае.

И лишь в силу того, что оно остаётся нераспознанным, существует заблуждение сансары.

Когда тебя напрямую знакомят с этим осознаванием и происходит его распознавание,

Ты постигаешь мудрость изначального пространства – это и есть состояние будды.

Как только мы обретаем способность распознать пустую природу ума, притягательные объекты больше не вызывают привязанность и страстное желание, а отталкивающие – отвращение и ненависть. Поскольку эти тревожащие эмоциональные состояния больше не возникают, ум больше не пребывает в заблуждении и не создаёт карму, и таким образом прерывается череда страданий.

Если попасть камнем по носу свинье, она немедленно убежит. И точно так же каждый раз, когда начинает разрастаться мысль, следует распознать её пустотность. Тогда эта мысль тут же потеряет всю свою силу, всю свою власть над нами и не сможет стать причиной возникновения привязанности или неприязни. Тогда привязанность и неприязнь исчезают из нашего ума, и в нём возникает реализация совершенной чистой Дхармы.

Воистину, как бы мы ни пытались избавиться от привязанности и неприязни, пока мы верим, что они возникают в нашем уме по вине внешних объектов или обстоятельств, с которыми они связаны, у нас никогда ничего не выйдет. Чем сильнее мы будем пытаться оттолкнуть внешние объекты, тем сильнее они будут к нам притягиваться. Поэтому главное, что от нас требуется, – это распознавать пустотную природу собственных мыслей и просто позволять им растворяться. Если мы осведомлены, что это сам ум создаёт и воспринимает сансару и нирвану, и в то же время помним, что природой ума является пустотность, то ум больше не сможет дурачить нас, вводя в заблуждение.

Как только мы постигнем пустотную природу ума, нам станет очень легко испытывать любовь к тем, кто причиняет нам вред. Без подобного постижения остановить возникновение гнева довольно сложно, ведь правда? Если тщательно присмотреться, то мы увидим, что позитивные действия совершает именно ум, и именно ум превращает обстоятельства в негативные. Будда в совершенстве реализовал пустотную природу ума и оставался в самадхи великой любви, и это превратило стрелы, которые выпустил в него Мара, в дождь из цветов. Если бы вместо этого Будда начал цепляться за мысль «полчища Мары пытаются меня убить», это вылилось бы в приступ гнева, он стал бы уязвим для пущенных в него стрел и потом мучительно страдал бы от нанесённых ими ран.

Установление ума в состояние покоя и пребывание в умиротворённом состоянии, свободном от мыслей, называется шаматха – «пребывание в покое». Распознавание пустотной природы ума, происходящее в состоянии покоя, называется випашьяна, или «проникающее видение». Объединение шаматхи и випашьяны является сущностью практики медитации. В одном тексте сказано:

Вглядись в свой ум —

Там ничего не увидишь.

Ничего не видя, мы видим Дхарму —

Источник, откуда берутся будды.

Великие учителя традиции кадам часто повторяли[100]:

Я буду настороже у врат ума, вооружённый копьём памятования,

И когда эмоции попробуют мне грозить,

Я стану грозить им в ответ;

Когда отступят, отступлю и я.

Если говорить прямо, то если мы не способны обуздать свой собственный ум, что мы вообще тогда способны контролировать? Что толку тогда выполнять какие-то другие практики? Целью всего буддийского пути – как Базовой, так и Великой колесницы – является понимание принципа работы ума и его обуздание.

В рамках Базовой колесницы мы пониманием, что мир наполнен страданием, и пытаемся контролировать собственное страстное желание и цепляние, с тем чтобы прогрессировать на пути к освобождению от этого страдания. В рамках Великой колесницы мы устраняем цепляние за идею о независимом существовании собственного «я»